которые появляются, как призраки,
через столетие для людей, живущих тогда…»
Винсент Ван Гог.
В прошлый раз мы закончили тему импрессионизма в портретной живописи, а сегодня поговорим о следующем, тоже любимом мною этапе в развитии портретного искусства – постимпрессионизме. Если импрессионизм – это направление, стиль, то постимпрессионисты не были объединены ни общей программой, ни школой, ни методом. Постимпрессионизм это - не стиль, это – собирательный термин, который охватывает множество стилей, используемых художниками, большинство из которых раньше были импрессионистами или находились под влиянием импрессионизма. А многие, как Ван Гог, например, и считали себя импрессионистами до самого конца.
«Постимпрессионисты, использовав завоевания импрессионистов, перешагнули тот рубеж, перед которым остановились их предшественники. Цвет, линии, формы становятся выразителями индивидуальности художника, его чувств и мыслей. Постимпрессионисты пошли дальше импрессионистов в отрицании догм, форм и канонов академического искусства. Однако постимпрессионизм неотделим от импрессионизма. Это две фазы периода разложения традиционной академической системы и перехода к искусству 20 века.» («Искусство. Современная иллюстрированная энциклопедия». Под ред. проф. Горкина А. П.; М.: Росмэн; 2007.)
Термин «постимпрессионизм» был впервые употреблен английским художником и критиком Роджером Фраем, организовавшим в Лондоне в 1910 году выставку «Мане и постимпрессионисты».
Этот термин характеризует тот прекрасный «цветник», что вырос на «клумбе» импрессионизма, с разнообразными «цветами» новых направлений и тенденций в живописи. В 1906 году Фрай впервые познакомился с работами Сезанна и стал поклонником новых тенденций в живописи, используя их и в своем творчестве тоже.
Важно отметить, что если раньше один стиль в искусстве постепенно и плавно сменялся другим, то эпоха постимпрессионизма характеризуется почти одновременным появлением и последующим развитием большого разнообразия стилей, о которых мы поговорим на примере творчества разных художников. Но для нашей темы важно отметить еще и то, что при «размывании» жанровых границ, начавшемся раньше и особенно явно проявившемся теперь, большинство постимпрессионистов явно были привержены портретному жанру, придавали ему большое значение.
«Художник должен передать в человеке, чей образ он создает на полотне, и индивидуально присущие ему черты, и отпечаток времени, и национальность, и нечто всечеловеческое», - утверждал критик Г. Жеффруа в 1897 году. Все наиболее значительное, истинно новаторское в живописном портрете конца XIX-начала ХХ века было создано постимпрессионистами. Очень важной составляющей портретного искусства этого времени является автопортрет, когда художник с кистью в руке всматривается в себя, часто интерпретируя свой образ как новый тип современного отверженного обществом художника.
«Высшая цель искусства — это лицо», - говорил Поль Сезанн (1839-1906), придавая портретному жанру огромное значение. Поля Сезанна можно считать основателем целого течения в живописи начала ХХ века, получившего название «сезаннизм» и характеризующегося «построением контрастами цвета прочной, устойчивой объемной формы, ее обобщение и геометричность» (http://www.izostili.ru/index.php?section_ID=54).
В своей книге «Сезанн» Анри Перрюшо говорит о значении творчества Сезанна: «И вовсе не будет преувеличением сказать, что влияние этого художника вскормило большую часть художественных течений нашего времени. Фовисты, как и кубисты, объявили себя приверженцами мэтра из Экса…». Как и большинство постимпрессионистов, Сезанн писал много автопортретов, изучая себя, свое лицо, пройдя путь от искусственной романтизации своего образа, через «смиренную объективность и серьезную заинтересованность», как сказал Рильке об «Автопортрете на розовом фоне»,
через образ Сезанна-мыслителя и Сезанна-сомневающегося к автопортрету, изображающему старика, испытывающего чувство одиночества, отстраненность, печаль и страдание.
Сезанн не любил подолгу бывать в Париже, его тянуло к природе, на родину в Экс-ан-Прованс, он оставлял свою жену, с которой прожил более 40 лет,
и своего любимого сына Поля в Париже и уезжал в свое имение, оставшееся после отца. Когда ему пришлось после смерти матери продать его, он купил участок земли на северной окраине Экса и устроил там студию, которая стала местом паломничества молодых и дерзких художников.
Американская художница Мэри Кэссет, познакомившаяся с Сезанном у Клода Моне в Живерни, назвала его «медведем с нежным сердцем» и написала в одном из своих писем: «Его внешность обманчива, и он совсем не такой свирепый, каким кажется на первый взгляд... На самом деле, это благороднейший человек, каких не часто встретить в наше время... Он подает пример отношения к другим...». Воздействие искусства Сезанна сказалось на творчестве П.Гогена и художников группы Наби, фовистов, кубистов и русских «сезаннистов» из объединения «Бубновый валет».
Любовь моя и боль - Винсент Ван Гог (1853-1890), написавший большое количество портретов, говорил: «Я предпочитаю писать глаза людей, а не соборы… Человеческая душа… гораздо интереснее». И действительно, прошу вас – вглядитесь в глаза на его портретах, одних только автопортретов он написал около 35 за неполных четыре года, сравните его первые автопортреты и последние. (http://www.artola.com.ua/vse-portpeti-van-gog/)
Если первые выполнены в красновато-коричневых «рембрандтовско-голландских» спокойных тонах, то постепенно роль света и цвета становится все важнее для художника, взгляд все напряжённее, отношение к себе все беспощаднее, художник вглядывается в себя и даже если смотрит на нас, то не контактирует ни с нами, ни с окружающими, он находит ответы и прибежище в самом себе.
Ван Гог еще пытается бодриться, надеется, что болезнь отступила, пишет брату Тео: «Я, как и раньше, полон надежд, но испытываю слабость и на душе у меня тревожно». Позади уже ссора с Гогеном, изуродованное ухо, и наедине с самим собой, перед холстом Ван Гог может быть откровеннее, может открыть душу, признаться себе в поражениях и утратах. И исповедь эта, отраженная в его автопортретах, трагична и под конец беспросветна и безнадежна…
Мы видим тяжело больного человека, с обращенным внутрь себя взглядом (хотя и кажется, что он смотрит на нас), физически и душевно опустошенного, недоверчивого, нелюдимого, непризнанного гения, отверженного и униженного… Я не раз писала о Ван Гоге, не буду повторяться, о последних годах его жизни можно прочитать тут, если захотите: https://vanatik05.livejournal.com/17824.html
https://vanatik05.livejournal.com/17924.html
https://vanatik05.livejournal.com/21396.html
Добавлю только, что кроме автопортретов, Ван Гог написал и много портретов простых людей, ведь он не был салонным художником, ему не заказывали своих портретов богатые люди, он писал тех, кто окружал его в обыденной жизни, например, членов семьи почтальона Рулена
или уставшего крестьянина, вероятно, пришедшего в кафе после тяжелого дня выпить рюмочку-другую и выкурить свою трубку.
Считается, что творчество Ван Гога оказало ощутимое влияние на будущих экспрессионистов, некоторые даже называют его творцом-основателем направления «экспрессионизм», который так бурно и ярко проявил себя в начале 20 века, особенно в Германии, и о котором мы поговорим в следующий раз.
А сейчас перейдем к другому представителю постимпрессионизма, предвосхитившему появление символизма в живописи, к художнику – современнику и одно время другу Ван Гога, тоже мятущемуся и сомневающемуся, но пытающемуся изобразить себя самоуверенным и насмешливым, к Полю Гогену (1848-1903).
Ему не свойственна духовная обнаженность Ван Гога в автопортретах, он позирует перед собой, изображает себя таким, каким хотел бы, чтобы его воспринимали зрители – самоуверенным, стойким, решительным. Даже если бы мы не знали его биографии, его исканий и метаний, мы все равно увидели бы, что художник неспокоен, не так уж уверен в себе, насторожен и напряжен.
Гоген, как и Сезанн, как и Ван Гог, тоже проявлял интерес к изображению «простых» людей, прежде всего крестьян в Бретани и местных жителей Таити. Изображая бретонскую крестьянку, Гоген не ищет каких-то скрытых смыслов или глубоких ассоциаций, он пишет то, что видит:
Натруженные руки, грубые босые ноги, недоверчивый, настороженный взгляд… *Кстати, обратите внимание на технику, в которой выполнена эта картина, это "клуазонизм" - (от фр. cloison — перегородка) — термин, перенесенный в живопись из прикладного искусства, суть его в том, что все полотно разделяется на несколько плоскостей разного цвета в соответствии с изображаемыми фигурами или предметами, и каждая из этих плоскостей очерчивается широкой контурной линией, как в эмалях пластинками или в витражах — свинцовыми перегородками.)
Совсем другими предстают перед нами образы жителей Полинезии, которых Гоген писал, когда еще романтический флер окутывал художника. О своем знаменитом портрете таитянки (так напоминающем «Олимпию» Мане) сам Гоген писал: «С точки зрения требований европейской эстетики, она была не очень привлекательна. И тем не менее прекрасна. Все черты ее являли некую рафаэлевскую гармонию…»
Таитянские портреты Гогена продолжают традицию европейских романтиков, характерную для 19 века – интерес художников к «неевропейцам», их образам и культуре, но у Гогена этот интерес доходит до «воспевания» нравственной и физической красоты и здоровья, гармонии с природой и самими собой в образах таитян. Но полное неприятие своего творчества соотечественниками, нищета, мучивший его недолеченный сифилис злым роком висели над Гогеном. Все это привело его к желанию покончить с собой после завершения вот этой картины, которая не является собственно портретом, но очень важна для нашего разговора о влиянии Гогена на возникновение и развитие символизма.
В этой картине, по мнению некоторых исследователей, зашифрованы 15 символов, об этом вы можете подробно прочитать тут: http://www.vokrugsveta.ru/article/195666/. К счастью, попытка самоубийства не удалась, позже он написал: «Я работал и недаром прожил свою жизнь, даже умно, с мужеством. Не плача. Никого не терзая, а у меня ведь были очень крепкие зубы. (Поль Гоген. «Ноа Ноа»). Что до «никого не терзая», то на самом деле Гоген часто был невыносим, высокомерен, считал себя непризнанным гением, любил провоцировать людей и даже друзей и близких.
Через 6 лет после первой попытки, вечно бежавшему от трудностей, семьи, непризнания, насмешек и неудач, Гогену удалось сбежать и от жизни в своей хижине в далекой Микронезии, приняв смертельную дозу опиумной настойки.
В отличие от Ван Гога и Гогена другой представитель постимпрессионизма, переживший в начале своего творчества неприятие, насмешки и даже сокрушительную критику, обрел еще при жизни и достаток, и признание, и всемирную известность. Анри Эмиль Бенуа Матисс (1869-1954)
прожил долгую жизнь, пробовал себя в живописи и скульптуре, в разных жанрах в стиле импрессионизма, пытался работать и в других стилях, но по-настоящему он нашел себя в движении фовистов, или «диких», лидером которого вместе с Андре Дереном он стал. (О «фовизме» я довольно подробно писала тут: http://vanatik05.livejournal.com/3487.html) Это произошло в 1905 году, после первого представления публике этой картины, наделавшей много шума.
Критик Луи Воксель вошел в историю как автор названия «фовизм» для направления, ставящего цвет и декоративность изображения во главу угла, отдавая предпочтение чистым, несмешанным краскам, широким энергичным штрихам и мазкам. Сам художник говорил о своих работах: «Я просто хочу, чтобы усталый человек, глядя на мою живопись, вкусил отдых и покой». Можно добавить - и радость жизни!
Характерные особенности фовизма: предельно интенсивное звучание открытых чистых цветов, повышенная «светоносность» («краски буквально взрывались от света», – писал впоследствии Дерен), сведение формы к простым очертаниям, отказ от традиционной светотеневой моделировки, организация пространства и передача эмоций с помощью цвета. Оставался один шаг до абстрактного искусства.
Матисс был снисходителен к своему зрителю, не предъявлял ему высоких требований, считал, что искусство должно быть понятно, доступно любому человеку, не обремененному особыми знаниями и вкусом. «Искусство не должно беспокоить и смущать. У меня нет никакой теории»,- говорил он.
Творчество Матисса заинтересовало многих ценителей искусства, в том числе в Германии, США и России, знакомство и дружба с Пикассо, Ренуаром, Боннаром обогащало творческий багаж художника, давало ему стимул для дальнейших поисков, а имя его приобретало мировую известность, выставки проходили во многих странах.
(Об одном факте биографии Матисса - его любви к русской натурщице и позже его секретарю Лидии Делекторской и о жизни с ней до последнего дня можно прочитать тут: http://www.liveinternet.ru/users/lviza_neo/post125722416/)
Интересный и важный вклад в развитие портрета эпохи постимпрессионизма внес Анри де Тулуз-Лотрек(1864-1901), происходивший из богатого графского рода.
Из-за нескольких травм ног в 13 лет, которые практически перестали расти, он был маленького роста (152 см,), его будущее было проблематичным в смысле продолжения рода (по-видимому, там наслаивались еще и генетические причины) и выбора профессии, но уже с юности он научился компенсировать свои физические недостатки живостью характера, дружелюбием и чувством юмора. В своем творчестве он отражал образы людей, почти не интересовавших раньше портретистов – это прачки, швеи, простолюдины, это певцы, танцовщики, циркачи Монмартра, представители парижского дна — проститутки и сутенеры.
У Тулуз-Лотрека рисунок всегда кажется наброском, сделанным сразу же, непосредственно с натуры. Он несет в себе следы сиюминутного контакта с моделью. «Искусство Лотрека — это искусство беседы, резюме, импровизации, создаваемое несколькими ударами кисти, одновременно и объективное, и деформирующее…», иногда снисходительное, иногда иронизирующее, а бывает даже насмешливое.
Пару слов о любимой модели художника – Ша-У-Као (псевдоним), с которой он познакомился еще до того, как она стала танцовщицей в Мулен Руж, а была клоунессой в цирке. Лотрек восхищался силой ее духа в выборе мужской профессии клоуна и смелостью не скрывать свое лесбийство.
Тулуз-Лотрек не дождался признания при своей короткой жизни (всего 37 лет), оно пришло к нему только после смерти. Закончить эту короткую заметку о творчестве художника можно словами, сказанными Александрой Шаповал: «Во всём этом бурлеске и гротеске предстаёт перед зрителями душа человеческая – искалеченная, спустившаяся порой до самого низа, но остающаяся живой и открытой. На самом деле именно великой силой любви к человеческой душе должен был обладать художник, находящий красоту и благородство в падении, пороке и грязи.» «Вечерняя Москва», 12.01.2018).
Еще одно направление в живописи постимпрессионистов, возникшее в конце 19 века – неоимпрессионизм, главным теоретиком и вдохновителем которого был Жорж Сёра (1859-1891),
а главным живописным методом его был «дивизионизм» (от фр. deviser – делить) - целенаправленное разложение сложного цветового тона на чистые цвета, которые наносились на холст раздельными мазками. «На основе дивизионизма Сёра и Синьяк разработали необычную технику письма – пуантилизм, которая заключалась в том, что краски наносились на полотно в виде маленьких точек и квадратов, которые при восприятии картины с определенного расстояния оптически сливались у зрителя в созданные художником формы и образы». (http://www.izostili.ru/index.php?section_ID=38). Жорж Сёра на последней выставке импрессионистов представил огромную картину (2Х3 метра) «Воскресный день на острове Гранд-Жатт», вызвавшую споры, восторги, недоумение и неприятие. Вот один из фрагментов этой картины,
которую некоторые критики считают одной из самых замечательных картин XIX столетия периода постимпрессионизма, а многие импрессионисты весьма скептически отнеслись к новому направлению, только Писсарро с восторгом примкнул к этому движению, (помните его работы последних лет, выполненные в этом стиле?). О жизни Жоржа Сёра мы знаем мало, он был замкнутым и нелюдимым человеком, известно, что родители его были обеспеченными людьми, ему не пришлось зарабатывать на жизнь, преодолевать сопротивление семьи в выборе занятия, мать его обожала, а отец полностью обеспечивая семью, бывал в ней только раз в неделю. Известно, что он служил в армии, что модель Мадлен Кноблах, изображенная на этой картине,
родила от него сына, который очень рано умер, ненадолго пережив отца. Художник ревностно относился к своему методу в живописи и считал его научным, не терпел критики и злился на своих последователей, считая, что они используют его стиль в своих целях. Дошло до того, что он отказывался участвовать в выставках, «чтобы коллеги не могли похитить его идеи.
Писсарро называл метод Сёра «научным импрессионизмом» в противоположность романтическому импрессионизму, а Гоген говорил: «В Париже есть сейчас только один молодой человек, который пишет так же хорошо, как я, — Жорж Сёра». Жизнь Сёра была короткой, как и провозглашенный им стиль, он прожил всего 31 год, умерев от менингита, но успев совершить революцию в живописи, родив новое направление, которое в той или иной степени оказало влияние на следующие поколения художников, особенно абстракционистов.
Сподвижником Сёра был его товарищ Поль Синьяк, который разрабатывал теоретическое обоснование их метода, но о нем и о других постимпрессионистах мы поговорим в следующей части.
А пока можно, как всегда, посмотреть видеоролик по теме в сопровождении музыки Равеля.
Community Info