На тройке с бубенцами и с бензопилой. О гениальном фестивале Владимира Юровского. Разговор второй.
Балет стихий и людей. Симфония Ребеля.
Вы скажете: так не бывает, так не совпадает. А вот ведь было и совпало! И ключевую «Историю с оркестром» Владимир Юровский исполнил в тот самый день, когда Москву накрыл Библейский потоп.
Про что была программа? А про бубенчики.
28.06.2021. Концертный зал имени Чайковского. Л. Моцарт. «Музыкальное катание на санях» - фрагменты. Неизвестный автор. «Детская симфония». Г.Малер. Симфония № 4.
30.06.2021. Концертный зал имени Чайковского. Ж.-Ф. Ребель. «Стихии» - «новая симфония» для большого оркестра. Б. Дин. «Пасторальная симфония» для камерного оркестра. Л. Ван Бетховен. Симфония № 6 («Пасторальная»).
Государственный академический симфонический оркестр имени Светланова. Дирижер Владимир Юровский. Солистка Надежда Гулицкая, сопрано.
Даже хорошо, что наступили музыкальные каникулы. Потому что подвижническим высказыванием Владимира Юровского нужно пропитаться в такой мере, чтобы себя перепрограммировать. И на такую задачу не жаль потратить все нынешнее лето, обставленное безудержно-идиотическими декорациями.
Программа концерта, совпавшего с потопом, содержала в себе секрет и сюрприз. И чтобы этот секрет-сюрприз раскрыть, извлечь и принять, следовало не просто вслушаться, а и всмотреться, и вдуматься.
И, да, все это было про бубенчики.
Юровский пояснил коротко: бубенчики ассоциируются с тройкой, а еще с шутом. А про венчавшего программу Малера вовсе умолчал: дескать, постарайтесь просто в эту симфонию окунуться.
Ну, и поехали. На санях имени Моцарта-папы.
Поначалу было холодновато. Помню, консерваторский оркестр разыграл эту штуковину так залихватски, что слушатель прямо-таки соучаствовал в развернувшейся забаве. ГАСО же словно поглядывал со стороны на развлекающийся люд. Были. Видели. Зафиксировано.
Дальше – вовсе недоумение… Юровский пригласил на авансцену взрослых, серьезных и местами насупленных мужчин – и те с помощью бубенцов, погремушек, трещоток и иных детских прибамбасов хулиганисто сбивали вполне обыкновенное для середины 18-го века звучание оркестра.
Слишком нелепо это смотрелось и слушалось – чтобы поверить в простодушную задумку.
И вот - 4-я Малера, симфония «с бубенчиками». И именно в ней спрятан заветный ключ к замыслу Юровского.
«Где та заветная черта, ее и не уловишь глазом… Как безо всякого труда заходит ум за разум?». Помните из предыдущего разговора?
4-я – самая «тихая» из симфоний Малера. Здесь ни борений, ни трагедий. И она, пожалуй, похожа на предварительный набросок «Песни о Земле», величайшего из творений в истории музыки по сущностной точности.
4-я – это вхождение, на цыпочках крадучись, в век 20-й. И 4-я – это симфония-вопрос: что есть человек и чего от него можно ждать.
Юровский исполнял ее – будто прощупывал.
Лейтмотив – вот где вся суть 4-й. Ну да, бубенчики - и НЕЧТО, напоминающее жеребячье ржание. Метафора импульса.
Сперва этот импульс подголоском подтачивает благодать, растекающуюся по оркестру. Потом устанавливается тревожное равновесие. Но условный «жеребенок» коварен. И он ведет себя, точно засланный подрывник. Он внедряется исподтишка и щекочет жизненно важные нервы. Меняет свои обличье, голос и интонацию. И наконец, раскинув щупальца, охватывает своей волей весь оркестр.
Всегдашне-призывную трубу он склоняет к тому, чтобы поерничать-пошалить. Пробивает былую гармонию жалостными нотками (и здесь Малер вдруг начинает интонационно переплетаться с гладковскими «Фантазиями Свифта»!), разрывая ее в клочья. И подбивает, в конечном счете, на оправдание любого выкрутаса, взбредшего в голову.
Импульс этот, словом, легализуется, приосанивается и захватывает власть.
3-я часть симфонии очень похожа на «последнее прости» всем прежним поискам светлого, разумного и доброго. Малеру будто хочется задержаться в этом благостном состоянии подольше – но «жеребенок» тут как тут. Его призрак. Сперва робкий, он живо материализуется - и врубает со всей животной радости нечто кафешантанное.
Финальная песня – мечта мальчика о райской сытости – повисает в воздухе. Растворяется в нем. Оставляя с вопросом: что есть человек? Животное? Или бес?
То есть: Юровский, взяв в союзники Малера, словно заново рассмотрел вхождение человека в бурные и мутные воды века 20-го. Века, отлучившего человека от Творца.
А теперь заметим вот что. В следующую программу, намеченную дирижером, нежданно вмешались некие обстоятельства. И они побудили Юровского поменять порядок исполнения «Пасторальных» австралийского композитора Дина и Бетховена. Похоже, здесь тоже скрывался высший смысл…
Но сначала в музыке и танце были исполнены «Стихии» Ребеля, мобилизованные Юровским из глубоких недр века 18-го.
Грубо-свирепый аккорд «большого взрыва» - и из него рождается, тонкой ниточкой, гармония. Вода, Огонь, Земля, Воздух – все стихии на своих местах и при исполнении обязанностей. Но и тут же снова вопрос: а что являют собой люди, при гармоничной соразмерности стихий? Те самые люди, на первых порах только любопытствующие в телескоп на чудеса мироздания.
Потом оживают, оживляются – и резвятся бабочками-однодневками. И падают ниц. И теперь уже стихии дивятся сквозь телескоп: кто же они, эти странные-беспутные создания?
Стихии и поникшие люди. Балет Ребеля.
И оживляют их вновь. И втягивают в гармоничное действо, в единство с собой…
Но – продолжим сквозной «пантеистический» сюжет – дальше, в камерной симфонии Дина, человек входит в дикий раж. Беззаботный поначалу птичий гомон перерождается в испуганный гвалт-переполох. Выбивают дробь рояль и скрипка – будто сплошняком зудят бензопилы и сыплется картечь из всех стволов. Взъяривается барабан, оркестр звучит запредельно грубо и истерично…
Отсчитывает метроном.
Истончается все живое. Растворяется.
И бухается в преисподнюю ржаво скрипевший лифт – вроде бы куда-то, как раньше рассказывали, осиливший подняться…
От моментальной и всеобщей гибели спасло только то, что симфония Дина предназначена для камерного состава. А на помощь уцелевшим Владимир Юровский срочно призвал малоизвестного им Бетховена. Упоительно нежного – и никакого другого.
Исполнение 6-й было подчинено одному – исцелить и образумить. С каждым звуком искомая гармония живой природы все привольнее растекалась по жилам и артериям. И даже гроза, где Бетховен не поскупился на громкость, выполняла, казалось, сугубо очистительную функцию промывания обезумевших мозгов…
Юровский всей доступной ему силой художественного воздействия стремился передать залу кипевшее в нем чувство. Слушайте же! Даже бунтарь Бетховен велит вам опомниться и оглянуться, наконец, вокруг!
Фестиваль-явление. Фестиваль-исследование. И фестиваль-диагноз.
Фестиваль – как последнее предостережение. Фестиваль – обращенный к тем, кто еще способен отыскать в себе Гулливера. Или, по меньшей мере, осознать себя частицей мироздания.
Сообщество lovers_of_art, предназначено для тех, кто любит искусство во всех его проявлениях. Членом сообщества может стать любой желающий. Любой член сообщества может стать одним из его авторов. Правила сообщества очень простые: При общении быть взаимно вежливыми и избегать обсценной лексики.…
