Наступление на бездну. Невозможный Моцарт: «Кто любит меня – за мной!»

Ущипнул себя: или я раньше Моцарта  не слушал?! То-то и оно: слушал, да не слышал. И понадобилась изумительно сложенная и исполненная «Академией старинной музыки» Моцартиана, чтобы решиться проникнуть душой в музыкально-философское таинство гения.

25.05.2021. Рахманиновский зал Московской государственной консерватории. В.А. Моцарт. «Ночная серенада» ре мажор (для двух оркестров). Соната № 16 для клавира до мажор «Легкая». Дивертисмент для струнного квартета ре мажор. Соната № 2 для клавира и скрипки ре мажор. Квинтет № 2 для двух скрипок, двух альтов и виолончели до минор.

Конечно же, не тешу себя надеждой открыть в Моцарте что-то новое и неожиданное. Все давно открыто и переоткрыто.

Только ощущения. Уж очень острые и свежие они, ощущения от гринденковской Моцартианы.  И теперь – соглашусь: под музыку Моцарта, да, расцветают бутоны и становится чище вода. Так наверняка и есть! 

Моцарта многие музыканты подают в концертах как аперитив. Ну, или как дежурное  легко усваиваемое блюдо, для контраста с чем-то сильно посоленным-поперченным. И похож у них Моцарт на бабочку, помахавшую крылышками над бренным миром.

«Академия» исполняет Моцарта, я бы сказал, на глубине. И поэтому у ее Моцарта слышатся предзвучия Шуберта и Шостаковича и даже минималиста Райха.

Незваный Райх, собственно, является на сцену сразу. В «Ночной серенаде». Надо обязательно отметить активное участие в ансамбле Гринденко контрабаса Игоря Солохина. Ибо по этой причине энергия противодействия «гуляке праздному» земного-бренного  приобрела ощутимую дополнительную силу. И философия Моцарта словно переместилась на площадку житейского реализма. 

И потому в «Ночной серенаде», почти развлекательной-шутливой, сразу слышится вызов. Ибо отбиваемый рублеными аккордами жесткий и грубоватый ритм хоть и не догоняет по плотности опусы, допустим, Райха, но по жесткости очень даже смахивает на их близкого родственника. Вот только у Моцарта лирическое-нежное пробивает жесть. Прорастает сквозь нее. И в финале раскрывается всевозможными оттенками, словно лепестками.

Только на первый взгляд программа концерта казалась спонтанной прогулкой по моцартовскому творчеству. Ибо каждая сделанная закладка прибавляла что-то существенно важное для его понимания.

Клавирная соната с подзаголовком «Легкая», для начинающих – как общее руководство по жизни. Ну да, для начинающих. Стремительные перебежки по клавиатуре, с чуточными заглядываниями в закоулки души, где прячутся грусть и страх. Заглянул – и отмахнулся, ну их. И двинулся себе дальше. 

А дальше, в дивертисменте, сочиненном 16-летним Моцартом по впечатлениям от поездки в Италию, радость бытию вовсе разливается бальзамом. Здесь все благоухает лирикой, пышет  и плещется ею. Тень едва касается этой солнечной музыки - и тут же с нее смахивается. Звуковой фон прозаичного накладывается здесь тонкой сеточкой. И она нисколько не препятствие для сладостного мироощущения. Дивертисмент этот – как призыв: да шевелитесь же!

Экспозиция, итак, развернута – но и вырастает вопрос:  да откуда же в нем столько солнечного? И тут – ключевой, пожалуй, номер программы. Концерт 7-летнего Моцарта для клавира и скрипки. Очаровательный! И заметьте: соната именно для клавира и скрипки, не наоборот. Пока еще в этом доме клавир хозяин.

Снова бурлит клавиатура, несется поток жизни. Голос скрипки, то есть маленького Моцарта, едва успевает хоть как-то реагировать… Большую часть сонаты скрипке достается только провести смычком по струнам. Малыш внимает, вникает. Втягивается в этот живой поток. И подстраивается. Ага, - здесь понятно. А здесь для меня пока загадка. И смычок этак полукасанием обозначает себе задачу, которую еще предстоит решить.

Но и здесь уже ощущается  знание ГЛАВНОГО. Да, Моцарт еще не вхож в дела житейские, но зато, очень похоже на то, уже посвящен в тайну жизнеустройства. Послушайте интервью Татьяны Гринденко. Она уверена: Моцарт все про себя знал наперед с самого начала.

И – финал программы. Струнный квинтет. Написанный вскоре после смерти отца. И солистка ансамбля обращает внимание зала на одно из моцартовских писем. Где – вот о чем. Смерть – это цель. И, засыпая, он никогда точно не знает, что наутро проснется… И такое самоощущение-понимание только придает ему хорошего настроения и ясности ума.

У квинтета мало общего со всеми звучавшими в этот вечер.  Здесь темные декорации. Здесь первую скрипку, проводящую светлую тему, будто обступили чудища, и оттого ее замешательство порой превращается в затяжное. Здесь, наконец, отчетливо слышен стук, схожий с тем, коим прославится Шостакович. И, вообще говоря, это сочинение больше похоже по духу на шубертовское.

Да, лирическая тема в этом квинтете необычайно стеснена. И кажется, что обступающая ее стена из напастей и страхов вот-вот материализуется и сомкнется. Но, прорываясь сквозь вздохи и вскрики, звучание скрипки ввинчивается в окружающий скрежет, перемалывает его и словно сквозь него  прорастает. И марш здесь звучит как наступление на бездну, на вечную и страшную тайну бытия: кто любит меня – за мной!

И всколыхнется в финале все живое. И обратит надвинувшуюся стену ужаса  - в тень.