Исповедь виолончели, или Какой Шуман вам больше понравится
Александр Рудин
Алексей Любимов, непревзойденный исполнитель Моцарта, специально прилетел из Парижа, чтобы сыграть в юбилейном вечере Александра Рудина 21-й фортепианный концерт величайшего из композиторов врачевателя душ. Специально прилететь – это сильный поступок по нынешнему контексту. Из бурлящего протестами Парижа – эта подробность придает решимости Алексея Борисовича дополнительный смысл и вес. Оно того стоило, ибо задуманная и исполненная Рудиным программа прозвучала, в текущих концертных реалиях, исключительно.
29.11.2020. Концертный зал имени Чайковского. П. Локателли. Театральная интродукция. В.Ф. Бах. Ария баса «Благовествующий ангел» из кантаты «Глас вопиющего в пустыне». Г.Ф. Гендель. Ария баса «Зачем мятутся народы» из оратории «Мессия». А. Вивальди. Мотет «В ярости сжигающего гнева» для сопрано и струнных. В.А. Моцарт. Концерт № 21 для фортепиано с оркестром. Н. Крафт. Концертино для двух виолончелей с оркестром. Р. Шуман. Фантазия для скрипки с оркестром (переложение для виолончели). Концерт для виолончели с оркестром. Московский камерный оркестр Мusica Viva. Солисты А. Рудин, виолончель; А. Любимов, фортепиано; В. Байков, бас; Д. Идрисова, сопрано; Э. Мартиросян, виолончель.
Казалось бы – что такого особенного в программе? Известно, оркестр Рудина почитает исторически достоверное исполнительство, вот и взялся побродить по лабиринтам и закоулкам первых половин 18-го и 19-го веков.
Но тут критически важны детали.
Любимова с 21-м концертом не было в изначально, еще прошлой зимой, сверстанной программе этого вечера. Она вообще выглядела тогда вполне благостной, с гармоничным обилием Баха-старшего.
Рудин поменял почти все. Частные обстоятельства заставили? Не думаю. Скорее, - жизнь, то, во что она ныне превратилась, плюс самосознание настоящего звукового художника.
Со сцены не было проронено ни одного юбилейного слова. На лице маэстро Рудина не промелькнуло никакого особенного отпечатка. Философия программы была аккумулирована в виолончельном звуке.
Что такое виолончель? По звуковым возможностям, по диапазону это, как я думаю, аналог человеческого сознания. Ну, для сравнения: скрипка – оптимистка, виолончель – реалистка. Скрипка, если что, заплачет. А виолончель, коли не удержится, - зарыдает-застенает так, что мало не покажется.
Рудин и представил ретроспекцию сознания. Сказать «эволюцию», оглядываясь вокруг, было бы неосмотрительно, пожалуй…
Граждан, заходивших в зал с туго закрытыми лицами, встречал с портика соответствующий звук старинных виолончельных прообразов. Герой вечера на пару с Назаром Кожухарем играли что-то из совсем уж темного прошлого, не знавшее еще знаменитых барочных кудрявостей. Сермяжно-заунывное. Бытие без мечты. Нудное земное без небесного.
А затем, театральной интродукцией Локателли и тремя вокальными партиями, была создана экспозиция концерта. Весь мир – театр, да. Вместе весело шагать, да. Вот только остаешься наедине с собой – и хоть голову в петлю. Потому что – куда шагаем-то дружно в ряд?.. Названия исполненных арий сами по себе говорят о многом. И – врывается наступившим катарсисом пронзительное сопрано Диляры Идрисовой, подобно самой совершенному -чувствительному из всех существующих музыкальных инструментов . Гневно-небесное в неотвратимости Божьей кары и отчаявшееся-земное в последней, почти безнадежной мольбе…
Обычно из этого выразительнейшего мотета Вивальди исполняют финальную Аллилуйю. Рудин нашел нужным рассказать всю правду.
И вот тогда вышел Любимов с Моцартом. С самым, наверное, рефлектирующим из поздних его фортепианных концертов. Где прорастают отзвуки 40-й симфонии, быть может – даже более драматичной, чем бетховенские. Где условный герой, его душа, мечется по клавиатуре, не находя себе надежного пристанища. Любимов прислушивается к оркестру: довериться ли пульсу окружающего мира, настроению, звучанию? А не хамелеон ли окружающий мир? И можно ли поверить, что человек – мера всех земных вещей? И не надвинутся ли вдруг на тебя тучей благие намерения, обобщенные до унисона? Такой вот он ртутный, 21-й концерт Моцарта. С небесным камертоном внутри — нежнейшей медленной частью, где и фортепиано, и скрипки, и духовые дышат покоем и блаженством.
И здесь поворотный момент концерта. Дальше полнота жизни разделилась на конфликтующие составляющие. Перебравшись в 19-й век, Рудин выступил с исповедью индивидуального сознания.
В бравурно-праздничном концертино Крафта виолончели-разумницы будто держатся в полупозиции. Где-то покрякивают, где-то ворчат, пускают в ход скепсис, но, в конце концов, вроде как нанимаются в попутчики делу мажорного прогресса. И? На смену положительно заряженному Крафту выходит совершенно мучительная Фантазия Шумана. Где словно слышишь безудержные стенания человека переломанного и раздавленного…
Ну да, сочинено давно, в середине 19-го века – как предвестие психического расстройства Шумана. Но что показательно: этот опус вовсе не исполняли до 30-х годов века 20-го – а потом его воскресили. Наступившее затмение коллективного разума превратило мрачную фантазию заболевавшего композитора в быль.
Из первоначальной программы концерта Рудин сохранил только виолончельный концерт того же Шумана. Он и написан-то был незадолго до скрипичной Фантазии. Но творческая и человеческая воля еще не оставляли тогда композитора. И здесь виолончель, напрягаясь и не падая духом, преодолевает трудности, чутко вылавливает созвучное ей в оркестре и, в конце концов, будто создает свою тональность. И постепенно все осветляется.
Александр Рудин поменял опусы Шумана местами. И ограничил программу серединой 19-го века.
Но разве что-то осталось недосказанным?
Предостерег: что может наступить. И показал выход.
Сообщество lovers_of_art, предназначено для тех, кто любит искусство во всех его проявлениях. Членом сообщества может стать любой желающий. Любой член сообщества может стать одним из его авторов. Правила сообщества очень простые: При общении быть взаимно вежливыми и избегать обсценной лексики.…
