Дурман - весна

Сыплет черёмуха снегом,
Зелень в цвету и росе.
В поле, склоняясь к побегам,
Ходят грачи в полосе.

Никнут шелковые травы,
Пахнет смолистой сосной.
Ой вы, луга и дубравы, —
Я одурманен весной.

Радуют тайные вести,
Светятся в душу мою.
Думаю я о невесте,
Только о ней лишь пою.

Сыпь ты, черёмуха, снегом,
Пойте вы, птахи, в лесу.
По полю зыбистым бегом
Пеной я цвет разнесу.

1910 

Автор стихотворения «Сыплет черёмуха снегом» — Сергей Александрович Есенин (1895-1925), русский поэт, представитель новокрестьянской поэзии и лирики, а в более позднем периоде творчества - имажинизма.

***

27 мая 1877 года в Сан-Франциско (США) родилась Айседора Дункан (Изадора  Дункан), урождённая Дора Энджела Дункан — американская  танцовщица-новатор, основоположница свободного танца. Разработала  танцевальную систему и пластику, которую связывала с древнегреческим  танцем. Жена поэта Сергея Есенина в 1922—1924 годах. 

«В октябре 1921 года Айседора явилась на чаепитие в студию известного  художника Георгия Богдановича Якулова на Большой Садовой. Она была в  своей стихии в этой богемной компании и только рада была принять  приглашение. Она появилась в студии Якулова после полуночи.
Друг Есенина поэт и беллетрист Анатолий Мариенгоф, который был там, описывает её появление и то, что за этим последовало:

"Красный,  мягкими складками льющийся хитон; красные, с отблесками меди, волосы;  большое тело, ступающее мягко и легко. Она обвела комнату глазами,  похожими на блюдца из синего фаянса, и остановила их на Есенине.  Маленький, нежный рот ему улыбнулся. Изадора легла на диван, а Есенин у  её ног. Она окунула руку в его кудри и сказала:
"Золотая голова!"
Было  неожиданно, что она, знающая не больше десятка русских слов, знала  именно эти два. Потом поцеловала его в губы. И вторично её рот,  маленький и красный, как ранка от пули, приятно изломал русские буквы:  "Ангел!"
Поцеловала ещё раз и сказала:
"Тшорт!"

В четвёртом часу утра Изадора Дункан и Есенин уехали..."

***

В один из декабрьских вечеров 1921 года Есенин привёл своего друга  Мариенгофа к Айседоре. Их провели в её личные покои. Видя удивлённые  взгляды гостей, рассматривавших комнату, она сказала, как пишет  Мариенгоф:

"- Плохая комната... плохая... Я куплю много, много косынок, русских шалей...
На столике перед кроватью - большой портрет Гордона Крэга.
Есенин берёт его и пристально рассматривает.

—  Твой муж?

—  Да... был... Крэг пишет, пишет, работает, работает... Крэг гений. Есенин тычет себя пальцем в грудь:

—  И я гений!.. Есенин гений... гений!.. Я... Есенин - гений, а Крэг - дрянь!
И, скроив презрительную гримасу, он суёт портрет Крэга под кипу нот и старых журналов:

—  Адьо!
Изадора в восторге:

—  Адьо! —  и делает мягкий прощальный жест.

—  А теперь, Изадора, —  и Есенин пригибает бровь, —  танцуй... понимаешь, Изадора? Нам танцуй!
Он чувствует себя Иродом, требующим танец у Саломеи.

—  Тансуй? Бон!

Дункан надевает есенинские кепи и пиджак. Музыка чувственная,  незнакомая, беспокоящая. Апаш - Изадора Дункан. Женщина - шарф. Страшный  и прекрасный танец. Узкое и розовое тело шарфа извивается в её руках,  она ломает ему хребет, беспокойными пальцами сдавливает горло.  Беспомощно и трагически свисает круглая шёлковая голова ткани. Дункан  кончила танец, распластав на ковре, судорожно вытянувшийся, труп своего  призрачного партнёра.»