Отстрельнувшаяся ... пуговка

Рассказ-быль

Довелось мне однажды, в начале 21 века, послушать воспоминания женщины-фронтовички, участника и ветерана Великой Отечественной войны, которая прошла по дорогам войны от страшного её начала и до Победоносного, справедливого завершения. Звали её Ирина Петровна.
В  ту пору ей было уже 90 с лишним лет. Жила одна, обслуживала себя сама,  великолепно вязала крючком огромные льняные скатерти, читала газеты,  журналы и книги и нещадно курила сигареты Marlboro.
Ирина Петровна  имела отличную память, была очень словоохотливой и с удовольствием  рассказала мне несколько эпизодов из своей фронтовой жизни.
Сейчас я расскажу об одном.

«Дело было летом», — закуривая сигарету, начала свой рассказ Ирина Петровна.
«Наш  полк стоял в глубоком тылу.  Рабочее, полковое задание для меня, в ту  пору, было таким: перевести с английского на русский текст инструкций к  боевым установкам, полученным по линии Ленд-лиз из Америки. Никто, кроме  меня в полку английским не владел. Вполне спокойное и сытое время  располагало к вышиванию .... портянок в часы отдыха.
Да-да, не удивляйтесь, Ирочка, именно портянок! — постаралась опередить рассказчица, увидев в моих глазах изумление.
Мы  аккуратно относились к ношенным портянкам, чтобы сберечь новые, чистые.  Из одной тряпицы вынимались нитки и красились подручными красителями.  Вот этими самыми мулинушками и вышивали мы чистые портянки, а потом  делали из них наволочки.
Такие неспешные, тыловые занятия снизили  нашу физическую активность, мы начали стремительно прибавлять в весе.  Всё бы ничего, но гимнастёрки и юбки предательски трещали по всем швам.
Мы тщательно зашивали и латали дырки, расставляли швы в юбках, но сытость вылезала наружу и спереди и сзади», — дымя сигаретой, смеялась Ирина Петровна.
Полковые интенданты не выдавали новую форму, повторяя одно и то же — «Не положено!»
Так и ходили мы в тесных юбках, да гимнастёрках, смущая солдатиков своим молодым телом, выглядывавшем из всех швов и запАхов.
Неожиданно,  армейское начальство приказывает организовать концерт самодеятельности.  Талантов в полках не счесть! А у меня знатный голос был и все об этом  знали, не раз выступала на концертах.
Что делать? Нельзя же было показываться на сцене перед зрителями в туго натянутыхраспирающих  гимнастёрке и юбке. И я решилась на один смелый выход. Отправилась к  начальству докладывать обстановку. Отрапортовала, как положено по  уставу, что мол в концерте участвовать не смогу — не в чем. А сама, при  этом, сильно сомкнула лопатки на спине, да так, что одна пуговица  возьми, да и отлети в сторону полковника. Хорошо, что хоть не в лоб, а в  плечо попала....  
Взял он пуговичку, подошёл ко мне и, протянув ладонь с отстрельнувшейся пуговкой, сказал:
— «Раз  с таким напором ворвалась, то ......... шагооом маршшшш к интенданту  получать новое обмундирование! Я распоряжусь! И, чтоб спела, лучше  Руслановой, а не то будешь ходить в старой гимнастёрке....без пуговицы  до конца войны!»

Вот таким, нехитрым выстрелом, мне удалось переодеть всех девчонок в новые гимнастёрки и юбчонки! — этими словами Ирина Петровна завершила  смешной эпизодец из своей фронтовой жизни.

Я не знаю кто изображён на первом и последнем фото. Снимки найдены в интернете.
Но на втором фото, красиво улыбающаяся женщина в гимнастёрке, очень похожа на реальную Ирину Петровну.

Ну, а теперь частушки!

Не хочу и чаю пить.
Не хочу заваривать –
Буду пулей немцев бить.
Кипятком ошпаривать.

Отчего в печи поленца
Больно весело горят?
Оттого, что скоро немцу
Будет крышка, говорят.

Запрещён навеки к нам
Вход непрошеным гостям.
Поворотим, поколотим
И пошлём ко всем чертям.